20.01.2010

Rock around the 1990

С перестройкой в культуре России начали происходить странные вещи. «Империя», катившаяся к своему концу, как будто бы нарочно выбрала себе двойника — тоже катившуюся к концу этапа рок-музыку. «Рок-н-ролл мертв, а я еще нет», — как потом оказалось провидчески, констатировал Б. Гребенщиков в середине 1980-х. Конечно, рок не закончился ни в 80-е, ни в 90-е годы, а перерос во что-то другое. Но и «империя» рухнула тоже чисто формально, перейдя в какую-то новую фазу. В политике 1990-х больно все напоминало советский строй, только вместо закрытых городов — прикрытые границами республики, где живут наши, но в Прибалтике традиционно чуть получше, а в Средней Азии — чуть похуже. Так же, как и в роке, сообщество «социалистических республик» перерастало во что-то иное, не теряя (если не считать политические игры) своей основы.

Рок, впрочем, начал движение к концу пятилетием раньше. После 1985 года, когда были сняты все ограничения на выступления рок-команд, началась головокружительная свистопляска с концертами как в стране, так и за рубежом. Рок зазвучал на стадионах, по телевизору и радио, впервые к нему обратилась единственная на тот период отечественная звукозаписывающая фирма «Мелодия». Вспоминается, что на рубеже 70—80-х годов один из босоногих хи-пов, выселяемых из очередной квартиры, заметил негодующим милиционерам: «Дайте нам подвал и не трогайте нас какое-то время, ну, три-четыре месяца, максимум. Мы сами разойдемся». Вероятно, контркультура, неожиданно для себя попавшая под лучи прожекторов, на свежем воздухе, теряет то, что бьшо накоплено за два десятка лет в подполье. Так артисты, выныривающие из полутемного коридора в пространство сцены, в ослеплении не видят огромный зал.

Рок усиленно развенчивал сам себя, не подозревая, что три вещи он уничтожит сразу: легенду о своем безразличии к профессионализму, легенду о своем бескорыстии, легенду о том, что он есть такое по существу. В новой атмосфере перестройки и гласности аквариум советской подпольной рок-культуры треснул и начал разваливаться. Что такое рок-музыка, народ до перестройки знал твердо — это то, что любит, по преимуществу, молодежь и не любят люди старшего поколения, включая коммунистов, и, главное, милиция. По этой схеме ориентировались все возрасты. В письмах «родители» клеймили рок-артиста Лещенко за то, что он портит вкусы подрастающего поколения. Молодежь, отвечая на вопросы анкеты, утверждала, что ей нравится рок-музыка, особенно «Ласковый май». Исключение составляла небольшая группа действительно понимающих фанатов рока.

Рок-музыка была не музыкой, со своими особенностями, структурами и т. п., а «лейблом», как теперь принято говорить, обозначающим положение говорящего относительно возрастной баррикады, и представала пустым, с точки зрения существа, музыкальным жанром. С 1986 года «лейбл» начал наполняться конкретным содержанием. У отечественного слушателя складывалось реальное впечатление о том, как играют настоящие группы, что такое настоящий драйв и, главное, что такое настоящий звук. Ни в какое сравнение с зарубежными образцами наши группы не шли. Наши всегда брали за душу текстами и лицедейством, в основном, ерническим. Тексты были суперсимволическими.